Санкт-Петербург: живая евангельская традиция

В Петербурге представлены практически все основные протестантские течения, которые существуют в России. Главной особенностью северной столицы в глазах протестантов является то, что этот город был исторической колыбелью для большинства неправославных христианских церквей. В этом отношении и баптисты, и евангельские христиане, и реформаты, и пятидесятники, к примеру, могут вести свою историю из дореволюционного Петербурга, наряду с лютеранами, которые в большинстве других регионов России являются подчас единственной исторической протестантской конфессией.
Исторически особенности мировоззрения протестантских церквей определяют два ключевых момента: во-первых, это отношение к государству и к государственнической позиции, во-вторых, это отношение к православию и восприятие РПЦ. В той или иной степени эти моменты касаются всех конфессий и религий России, не принадлежащих РПЦ, но среди протестантов эти линии разделяют некоторые течения и общины, пересекаются между собой, становятся основанием для творческого развития своей идентичности.
В дореволюционном Петербурге наиболее ярко присутствовали две традиции российского протестантизма – государственническая в лице лютеранства и евангельско-христианская и пятидесятническая в лице множества различных течений: баптистов, евангельских христиан, харизматов и пятидесятников, методистов, Армии Спасения, реформатов и т.д. Вместе с тем, до революции 1917 г. было понятно, что немецкая и финская (ингерманландская) Лютеранские церкви де факто существуют на правах государственной конфессии в рамках единой ЕЛЦ (при главенстве немцев и большей интеграции немцев-лютеран в имперскую элиту).
В XIX веке лютеране составляли почти четверть российского генералитета и губернаторского корпуса. Без знаменитых лютеран сложно себе представить русскую науку и культуру – учителем первопечатника Ивана Федорова в XVI веке был датчанин Ганс Мессингейм, а словарь живого русского языка создал в XIX веке обрусевший датчанин Владимир Даль, к лютеранству принадлежали герой войны 1812 года генерал Михаил Барклай-де-Толли, мореплаватели Беллинсгаузен, Крузенштерн, Беринг, художник Карл Брюллов и ювелир Петер Фаберже. Численность лютеран росла и за счет присоединения новых земель в Прибалтике, и вследствие переселения немцев из Германии по приглашению России: при Екатерине II созданы поселения в Поволжье, при Александре I последователи лютеранского течения пиетистов (почитателей благочестия, уделявших большое внимание молитве и методичному изучению Библии) из Швабии поселились в Сибири, на Юге Украины, в Причерноморье (в частности, в Крыму). Евангелическо-Лютеранская церковь (ЕЛЦ) в Российской империи объединяла в себе приходы двух разных традиций - немецких лютеран и финские приходы Ингерманландии (Северо-Запада России – Ленинградская область, Карелия). Устав ЕЛЦ утверждал (с 1832 года) сам император, то есть православный правитель являлся покровителем и лютеранства. Автономные национальные лютеранские церкви существовали в Финляндии и Польше.
В советский период лютеранство на территории РСФСР было фактически уничтожено, кроме отдельных подпольных общин в Сибири (обширная научная литература по этой теме позволяет не вдаваться в описание известных исторических личностей и т.п.). С 1990-х гг. ситуация изменилась.
Евангелическо-Лютеранская церковь России – «немецкая» ЕЛЦ остается одним из основных объединений, наследником исторического лютеранства. Евангелическо-Лютеранская церковь Ингрии – «финская» ЕЛЦ, объединяет, в основном, лютеран Северо-Запада России. Однако приходы ЕЛЦИ есть и в Поволжье, и в Сибири и на Юге России, а в 2000-е годы успешная миссия привела к созданию общин среди финно-угорских народов в Мордовии, Марий Эл, Башкортостане. Церковь Ингрии – консервативное направление, основанное на высокоцерковной скандинавской традиции (особое внимание к строю богослужения), отрицает женское священство, не приемлет однополые браки.
В рамках петербургского протестантизма наиболее близкой к элите в прошлом оказалась традиция дворянского евангелизма, евангельского возрождения (ревайвела), начавшегося в 1870-х гг. именно в столичном Петербурге, куда в 1874 г. прибыл английский проповедник лорд Г. Редсток. Под влиянием проповеди лорда возникло движение пашковцев по главе с полковником В.А. Пашковым. Круг евангелистов-дворян включал в себя правнука Екатерины II, министра путей сообщения (1871–1874) графа А. П. Бобринский, гофмейстера императорского двора графа М. М. Корфа, княгиню Н. Ф. Ливен и В. Ф. Гагарина, графиню Е. И. Шувалову и др. Для лютеран эта часть традиции чужда, так как она их не касалась и происходила в рамках нарастающего конфликта дворян-евангелистов с официальным православием и властью, который закончился высылкой многих знатных евангельских деятелей (в частности, Пашкова и Корфа) из России.
Прямыми наследниками евангельского возрождения дореволюционной эпохи являются баптисты и евангельские христиане. По словам исследователя Ф. Никитина, Пашков оказал большое влияние на целый ряд деятелей баптизма и евангельского христианства в России начала ХХ в., на таких проповедников как Н. И. Воронин, И. Г. Рябошапка, М. Т. Ратушный, В. Г. Павлов, Ф. Бедекер, И. Вилер, И. С. Проханов, И. В. Каргель, З. Захаров, П. М. Фризен, Я. Деляков (См.: Никитин Ф. В. А. Пашков (1831–1902). Жизнь и служение. Свет на Востоке, 2020). Именно поэтому баптистско-евангельские деятели и в 1990-е гг., а наиболее активно в 2000-е гг., стали популяризировать историю пашковского движения, к примеру, в рамках организации Крещенских и Рождественских вечеров, а также культурно-просветительского маршрута для туристов «Евангельский Петербург». Желающие могут побывать в домах участников пашковского движения Н. Ф. Ливен, В. Ф. Гагариной, В. А. Пашкова.
Среди пятидесятников, которые не являются прямыми последователями баптистов и дворян-евангелистов по своему вероучению (у пятидесятников – акцент на духовных дарах и глоссолалии), далеко не все ощущают какую-либо связь с независимым евангелизмом имперского периода. Хотя часть пятидесятников вполне называет себя «просто евангельскими христианами» и готова стать частью яркой исторической традиции, связывающей протестантов с высшим обществом Российской империи. К примеру, одним из организаторов культурных мероприятий является пастор Юрий Снисаренко, выходец из харизматической церкви. Его супруга Татьяна Снисаренко возглавляет проект «Русское богоискательство», в рамках которого созданы документальные фильмы о предшественниках протестантах молоканах «Молоканка» и о евангельском деятеле бароне Павел Николаи (1860-1919, был лютеранским пастором, издавал комментарии к Евангелиям, был одним из основателей Русского христианского молодежного движения) «Возвращение» (1 часть) и «История жизни одного финна» (2 часть) по книгам Пола Гундерсена «История жизни одного финна» и «Последний барон Монрепо». В усадьбе Николаи «Монрепо» в Выборге ежегодно проводятся музыкальные фестивали. Примечательно, что в здании кирхи, построенной Николаи в Выборге, располагается пятидесятническая община.
Пятидесятники также были укоренены в Российской империи в рамках развития такого течения как евангельские христиане в духе апостолов, прямым наследником которого уже в новом качестве является церковь «Благая Весть» одного из самых известных и ярких проповедников Северной столицы Дмитрия Шатрова. В 1910-е гг. евангелисты А.И. Иванов, а затем Н.П. Смородин, создали общины в Выборге и в Гельсингфорсе (Хельсинки). При большевиках по легенде с разрешения В.И. Ленина в 1918 г. евангельские христиане в духе апостолов получили свой Дом молитвы.
Методистские и реформатские церкви, как и Армия Спасения, также имеют богатое прошлое до 1917 г., вернее до 1920-х гг., когда эти направления были фактически уничтожены советской властью. Между тем исторические обстоятельства сложились так, что эти течения до и после советской власти радикально отличаются друг от друга и по своему характеру, и по составу, и по своему влиянию в обществе. До революции наиболее заметную роль в жизни Петербурга играли реформаты, их школы и училище славились высоким уровнем образования. В городе были французская и голландская реформатские церкви, здания которых сохранились. Армия Спасения существовала в Выборге. До советского периода в общинах этих направлений (как и у католиков и лютеран) были иностранцы, как приезжие, так и обрусевшие на службе у российского государства. В начале 1990-х гг. эти церкви возникали заново уже на русской почве, то есть они потеряли свой этнический характер и развивались как новое миссионерское евангельское направление.
В Петербурге поиски идентичности российского протестантизма приобрели самый яркий характер, прежде всего, в силу большого количества образованных пасторов (учившихся, как правило, в РХГА) и более естественного, чем в других регионах, обращения к истории. Стремление построить окологосударственную и в чем-то антигосударственную традицию было сделано в рамках новой патриотической концепции Ассоциации «Союз христиан» во главе с Игорем Никитиным (ум. В 2015 г.) и Дмитрием Поляковым. В конфессиональном плане ассоциация стала соединением евангельского христианства с пятидесятничеством. Деятели «Союза христиан» указывали на новгородских еретиков - жидовствующих и стригольников – как на предшественников протестантов, а в исторической перспективе на борьбу византинизма (государственного православия) с евангелизмом (традицией живой проповеди, которая была и у ряда еретиков и у православных святых, разрабатывал эту теорию для ассоциации В. Бачинин). Эти идеи петербургских пасторов были широко подхвачены миссионерами по всей стране, но по большей части пятидесятниками из общин «Союза христиан», РОСХВЕ и т.д. Баптисты, как правило, не хотят ассоциироваться ни с еретиками XIV в., ни с преп. Сергием Радонежским, ни с о. А. Менем, которых также многие пасторы считают деятелями евангелизма, а свою историю ведут напрямую от молокан и баптистов конца XIX в.
Теория о борьбе византинизма и евангелизма Игоря Никитина и Вячеслава Бачинина позволяла подчеркнуть национальный характер протестантизма при отсутствии разработанного богословия и укорененности евангельских христиан в пределах Святой Руси, на исторической территории православия: «Действие евангельского духа в российской истории можно проследить задолго до князя Владимира — так, например, Он дышит в деятельности княгини Ольги и тех купцов, которые еще до официальной даты Крещения Руси строили в Новгороде, Киеве и других городах Гардарики (Руси как страны городов – авт.) храмы и учреждали христианские собрания. А после Крещения, которое формально христианизировало Русь, само христианство в значительной степени перестало быть свободным выбором человека, превратившись в политический проект князя и киевского престола. Присутствие евангельского духа несомненно в жизни и деяниях великого князя и ученого Ярослава Мудрого и смиренного подвижника Сергия Радонежского; многочисленных нестяжателей и московско-новгородских реформаторов; питерской интеллигенции, ищущей в формалиновом православном государстве Победоносцева живое слово Евангелия, и многих-многих других подлинных христиан» (Направления развития Евангельского движения. Постсоборные тезисы, РОСХВЕ. 2010).
Петербург является уникальным городом, где фактически в каждой церкви есть своя «культурная программа» в виде хора, музыкальной группы, театра, оркестра, где церкви проводят концерты, спектакли, устраивают выставки художников. Можно сказать, что протестантизм, сам прошедший горнило репрессий, пришел в чистое поле — естественным инструментом миссии стала популярная культура, «попса», работа с субкультурами, преодоление псевдоправославных стереотипов о «сектах». Такие же методы пришлось использовать и православию. Наиболее близким к православию по своему отношению к культуре, классической музыке, в особенности, стало лютеранство (Церковь Ингрии и Евангелическо-Лютеранская церковь, которая только к 2010-м годам встала на ноги после массовой эмиграции немцев и ставшая русской). В 2020-е гг. лютеранским культурным центром стала Анненкирхе во главе с пастором Евгением Раскатовым.
Деятельное участие в межконфессиональном и межрелигиозном диалоге, большой интерес и уважение к другим традициям, прежде всего, к православию. Традиции веротерпимости в Петербурге уникальны, диалог с верующими разных конфессий ведут представители власти, религиозные лидеры общаются между собой, верующие и неверующие лишены многих страхов и стереотипов, поскольку перед их глазами храмы Невского проспекта и исторический опыт Северной столицы, где неправославный христианин с самого основания города мог быть братом, другом, соседом, чиновником и руководителем, членом Думы и предпринимателем, то есть неотъемлемой частью повседневной жизни, важным элементом российского общества и культуры.
У российского протестантизма есть самые разные источники происхождения – от первых лютеран, поселившихся в Московии при царе Иване Грозном, немецких поселенцев, прибывших в Поволжье и Крым при Екатерине II и до современных миссионеров 1990-х и 2000-х гг., в основном, приезжавших из США, Украины, Южной Кореи. Однако полноправной частью российской общественной жизни протестанты стали именно в Петербурге.

Автор статьи Роман Лункин.